— Что-то вроде этого, — кивнул Арнот. — Я уверен, что твой отец догадался об истинном положении вещей, даже ни о чем меня не спрашивая. Конечно, я никому больше ничего не рассказывал. Я предпочитаю, чтобы меня считали эксцентричным, а не сумасшедшим! Но тебе я кое-что открою: некоторые из моих утверждений на самом деле оказываются не такими уж безумными — особенно после того, как разрушаются теории других египтологов.

Соммерс знал, что имел в виду Арнот. Во время недавней засухи на глинистых берегах голубого Нила в Вад-Медани было найдено колесо от колесницы. Хотя оно очень плохо сохранилось, сразу же становилось понятно, что оно отличалось по конструкции от других египетских колес. Обломки артефактов, обнаруженные в той же глине, совершенно определенно относились к бронзовому веку Египта или Нубии. Но ступица колеса была сделана из железа! Железа? И создано оно было за много тысяч лет до того, как, по общепринятой теории хетты, первыми выковали железо в Малой Азии!

Как такое могло быть? Или... Арнот оказался прав насчет доисторического колеса и использования железа в «бронзовом веке»?

С другой стороны, как можно было серьезно воспринимать откровения Арнота? Что сказать о его теории насчет пришельцев из космоса, от которых пошла Древняя Мудрость в преддинастическом Египте?

Правда, и здесь Арнот оказался не единственным, кто выдвигал подобные теории, хотя его современники, высказывающие подобные мысли, были шарлатанами и любителями сенсаций, желающими прославиться.

Соммерс старался подходить к этим идеям Арнота скептически. Тем не менее он не мог не вспомнить рисунок, который Арнот однажды сделал для сэра Джорджа. Он просто изобразил анк, египетский символ жизни; но рядом с традиционным изображением нарисовал и второй анк, который выглядел совсем по-другому:

А как соотносились «древние» египтяне с более ранней расой, в существовании которой не сомневался Арнот? Каким был истинный источник их веры в то, что фараон является «сыном» бога солнца и его представителем на земле? Почему они считали, что его тело должно храниться в огромной гробнице, пирамиде, чтобы он мог подняться на небо и соединиться с отцом?

Если человек обладал достаточно богатым воображением, то могло показаться, что у Арнота...

— Меня обвиняли в том, что я рос озорным ребенком, — продолжал Арнот, прервав размышления Соммерса. — Возможно, так оно и было. Но если это так, то причина кроется в не проходящем чувстве разочарования. Пускаясь в рискованные и опасные приключения, я пытался убежать от обыденной жизни. Наверное, меня испортили деньги моей матери. Они позволяли мне заниматься тем, чем хочется и когда хочется.

Затем, когда я нашел Джулию... я ближе всего подобрался к миру моих грез, понимаешь? И все равно я искал вовсе не Джулию, а то, а...

— Ш'тарру, ты хотел сказать?

— Да, Ш'тарру. Лицо на этой маске из Куша...

Мне нужно посмотреть на нее, подержать в руках, почувствовать! Фотография пробудила что-то во мне, разворошила тлеющие угольки. Я уверен, что есть и другие воспоминания, которые пока еще дремлют.

У меня есть чувство, что когда я снова дотронусь до этой маски...

Внезапно он замолчал.

Машина притормозила у музея, двое мужчин одновременно повернулись и уставились друг на друга.

Они долго молчали, затем с легкой дрожью в голосе Соммерс произнес то, что думали они оба:

— Когда ты снова дотронешься до этой маски. Пол?

На этот вопрос ни один из них не мог дать ответа...

Глава 5

Пробуждение

Музей представлял собой трехэтажное здание, расположенное в центре улицы начала девятнадцатого века, неподалеку от реки, которая была видна из самых высоких окон. Наверху, куда вела лестница с балюстрадой, возвышались массивные двери — главный вход в здание. Хотя одна из этих дверей и оставалась открыта, висевшая табличка сообщала, что сегодня во второй половине дня музей закрыт для посещения публики. Последние посетители уже покинули его.

Это был музей антикварных и древних вещей. Первый этаж заполняло то, что осталось от исторической и Доисторической Британии. Второй посвящался древнему Китаю, Греции, Перу, Криту и другим землям.

Третий, где располагался кабинет и приемная сэра Джорджа, являлся центром хранилища и представлял наибольший интерес, потому что был маленьким уголком Древнего Египта, пойманным в капкан и законсервированным в Лондоне. Вся магия древней земли вместилась в небольшой комнате.

Взбираясь по лестнице вслед за другом, Арнот поинтересовался:

— А мне представится возможность встретиться с этим таинственным египтянином? Мне очень хотелось бы его увидеть.

— Уже есть такая договоренность, — ответил Соммере. — Хозяин маски решил на какое-то время остаться в Лондоне.

— Как его зовут?

— Он представился как Омар Дассам.

— А как получилось, что египетские власти позволили ему вывезти маску из Египта в Англию? Почему он обратился именно к сэру Джорджу?

Соммерс откашлялся и заявил:

— Очевидно, он привез ее контрабандой. Он — агент одной из крупных авиалиний, так что трудностей у него не возникло. А почему он принес маску нам... — Соммерс пожал плечами. — Он утверждает, что «догадался» о том, что именно с нами ему следует вступить в контакт!

Арнот нахмурился.

— Все это кажется каким-то колдовством и мало походит на правду. Безумие какое-то! Зачем было вывозить маску контрабандой?

Они остановились на площадке третьего этажа перед моделью храма царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахари. Соммерс снова пожал плечами.

— Да, чертовщина какая-то, — согласился он. — И я еще не все тебе рассказал.

Часть третьего этажа с кабинетом и приемной отца Соммерса располагалась в западной части здания. Они направились туда, лавируя среди различных экспонатов — стеклянных витрин с мумиями и статуями в человеческий рост, изображающих богов Древнего Египта.

— Ну так расскажи, — попросил Арнот.

— Когда я пришел к тебе в больницу, моей главной целью было вытащить тебя сюда, — признался Соммерс.

— Ты преуспел в этом деле, — ответил Арнот. — Чтобы увидеть эту маску, я пешком пошел бы и на Джон о'Гротс [3] .

— Ты не совсем правильно меня понял, — поправил его Соммерс. — Я хотел, чтобы вы встретились с Омаром. Он... в некотором роде он — точно такая же таинственная личность, как и ты. Мой отец все объяснит.

Они открыли дверь с табличкой, на которой значилось полное имя знаменитого отца Соммерса, миновали приемную и остановились перед второй дверью, ведущей в кабинет сэра Джорджа.

Соммерс легко постучал. В ответ прозвучало приглашение:

— Входите.

— Пол! — улыбнулся сэр Джордж, поднимаясь из-за огромного письменного стола, рядом с которым казался карликом. — Рад, что ты смог прийти.

— Как дела, сэр? — вежливо поинтересовался Арнот, крепко пожимая протянутую руку. — Вы прекрасно выглядите.

— Со мной все в порядке, Пол. И я очень рад тебя видеть. Более того, я страшно взволнован!

Профессор был невысоким, быстрым, проворным седовласым старичком, постоянно находящимся в нервном возбуждении и полным неистощимой энергии.

В эту минуту он, казалось, весь трепетал от волнения.

— Итак, ты, наконец, встал на ноги, — продолжал старший Соммерс. — И как ты себя чувствуешь?

— Мне станет гораздо лучше после того, как они снимут эту чертову смирительную рубашку с моей шеи! — уныло скорчил гримасу Арнот. — Уилфред рассказал мне о вашем странном посетителе, но упомянул, что вам есть что добавить. Просветите меня?

— Ах! — профессор снова улыбнулся. — А я-то надеялся, что это ты просветишь меня!

— Я чего-то не понимаю.

— Садись, Пол, садись. Уилфред, налей ему стаканчик, пожалуйста. Поговорим об этом египтянине, Омаре Дассаме, Пол. Это имя тебе что-нибудь говорит?

— Нет, никогда раньше его не слышал. А почему вы спрашиваете?