Теперь ему перевалило за пятьдесят, а дочери едва исполнилось четырнадцать, и она была такой же непослушной и непоседливой, как мальчик ее лет. Ее проделки часто по хитрости соперничали с проделками бесенят.

Лауни догадалась, что принцесса ищет место для купания. Аштарта с презрением относилась к крокодилам, не боялась их и очень любила воду. Но, по мнению Лауни, здесь было не место и не время для купаний. Служанка радовалась, что сегодня они снимаются с лагеря, чтобы вернуться назад в горы. Мелембрин (или Лис, как его называли солдаты-кеметы) вывел свою армию из Куша три месяца назад, чтобы нанести несколько ударов по заставам Кемета. Он устроил несколько набегов на посты и форты, расположенные вдоль всей западной границы Кемета, пока Хасатут не прислал туда для поддержки своей армии несколько отрядов наемников.

Теперь небольшие посты армии фараона появлялись, как грибы, вдоль всего восточного побережья, вскоре они, объединив силы, переправятся через реку и... ничего не обнаружат. К тому времени Мелембрин соберет своих людей и отойдет назад в горы, оставив огромную армию противника далеко позади. А если кеметы осмелятся последовать за ним, то им придется обратиться за помощью и защитой к своим многочисленным богам, потому что вглубь гор вели лишь хорошо укрепленные перевалы и там маленький отряд мог задержать целую армию.

Мелембрин прекрасно знал, что в один прекрасный день фараон завоюет все земли вокруг Кемета, и тогда кеметская армия заполонит Куш, как река во время половодья, но пока он собирался изнурять и изматывать Кемет, доставляя его правителям неприятности.

Мелембрин вел не священную войну, а кровавую.

В Асорбесе фараон Танопет взрастил рабами поколения бывших подданных Мелембрина, детей Куша, чтобы они помогли построить огромную пирамиду, в основании которой похоронили старого фараона, там в один прекрасный день к нему присоединится и нынешний фараон Хасатут. В Асорбесе теперь осталось совсем немного кушитов, но, тем не менее, царь Куша поклялся, что будет сражаться, пока не освободит их, пусть даже они родились в рабстве и не знали другой жизни. До царя кушитов постоянно доходили слухи, что пламя жизни и свободы все еще горит в сердцах рабов фараона, и он не хотел допустить, чтобы оно потухло. Однако сейчас он собирался временно отвести свои армии назад в горы, пока ситуация не изменится.

Лауни радовалась, что Мелембрин вместе с приближенными офицерами сегодня уезжают подальше от реки. По крайней мере, в горах нет крокодилов, и Аштарта будет купаться в одном из чистых горных озер. Лауни знала, что Аштарта отправилась купаться, потому что девочка не надела нижнее белье, только короткое платье, на два размера меньше того, что ей нужно. Ну что ж, будет легче поддать шалунье по мягкому месту, когда Лауни, наконец, поймает принцессу.

И тут служанка снова заметила девочку, выскочившую из зарослей высоких тростников. Принцесса остановилась, оглянулась и хитро улыбнулась. А затем...

С ужасом служанка увидела, как из зарослей за спиной Аштарты появилась коричневая фигура и зажала перепуганной девушке рот рукой. Аштарта с минуту яростно сопротивлялась, а затем ее бесцеремонно оттащили в заросли тростника, и она исчезла из поля зрения Лауни. Служанка только собралась открыть рот, чтобы закричать, как над ее плечом мелькнула волосатая рука и закрыла ей рот. Женщина стала неистово сопротивляться, попала ногой, обутой в сандалию, по чьей-то голени, а потом почувствовала как острый клинок полоснул ее по горлу!

Глава 5

Насилие

Служанка поняла, что ей конец. Но даже в эту секунду она закричала бы, чтобы позвать на помощь кого-то из дозорных, если бы могла, однако у нее горлом шла кровь, а вместе с ней уходили силы. Падая на мягкую прибрежную землю, она еще успела подумать о принцессе и о горе Мелембрина, когда он узнает о смерти дочери. Если он ее найдет.

Глаза Лауни стекленели, а убийца еще долго стоял, пока ее тело не перестало дергаться в конвульсиях.

Затем он вытер клинок об ее юбку и последний раз взглянул на обнаженную грудь женщины, проклиная судьбу за то, что пришлось ее убить. Лауни была крупной, сильной и, наверное, доставила бы ему много приятных мгновений, но она собиралась закричать, а этого нельзя было допустить — они находились слишком близко к лагерю кушитов. Гон наклонился, чтобы коснуться груди мертвой женщины своими мозолистыми руками и, улыбаясь, наблюдал, как дрожит мягкая плоть. Затем, услышав приглушенные ругательства Атома из зарослей тростника, куда он оттащил девчонку, Гон прищурился и нахмурился.

Девчонка была слишком молодая, почти ребенок.

С ней было гораздо легче справиться, чем со взрослой женщиной. Но, тем не менее, молодая она или старая, большая или маленькая, им все равно придется ее потом убить.

Потом... после...

Гон хмыкнул, переступил через тело Лауни, пригнулся пониже и, прячась в зелени, растущей по берегу реки, направился к тому месту, где стебли тростника ходили из стороны в сторону. Там шла неравная борьба.

Атому пришлось нелегко. Он мог бы перерезать горло девчонке, как Гон поступил со служанкой, или сломать ей шею, надавив посильнее своими огромными ручищами. Но нет, он решил, что ему нужна женщина, 8 с мертвой такого удовольствия не получишь, как с живой. Юношей он работал у старого Титхора, специалиста по бальзамированию в Тире, где даже такой парень, как Атом, вскоре пересытился недавно умершими. Мертвецы быстро перестали вызывать у него какой-либо интерес. Нет, мужчина может с таким же успехом воспользоваться мертвой свиньей, как и мертвым человеческим телом, независимо от того, какой симпатичной и страстной женщина была при жизни. Также, по словам старого учителя Атома, у тех, кто спит с мертвыми, очень быстро прогрессируют болезни. Несомненно, тот, кто всю жизнь занимался бальзамированием, знал это из личного опыта. Старый Титхор много лет болел сифилисом. Из его глаз шел гной, тело покрывали язвы, а черви поселились в теле старика задолго до того, как он умер...

И снова девчонка укусила руку, зажимавшую ей рот. Атом тихо выругался и попытался схватить ее руки свободной рукой. Тут Гон подполз к нему и прижал ноги девчонки к земле. Потом улыбающийся гигант с широко открытым ртом раздвинул ее колени.

Подол короткого платья задрался на живот, показывая тиранцам, что под платьем их пленницы ничего нет.

Атом свободной рукой покрепче сжал шею девчонки.

Истощенная и задыхающаяся, она стала терять сознание. Ослабив давление. Атом оторвал кусок ткани от ее платья и вставил кляп ей в рот, затем оторвал еще кусок и связал ей руки за спиной. Потом он пару раз ударил пленницу по лицу, чтобы привести в сознание.

Округлившимися от страха глазами принцесса рассматривала своих похитителей.

Второй оказался моложе, но даже и ему можно было дать лет тридцать. Уставившись на него, Аштарта подумала: «Какой волосатый!» И на самом деле все тело Гона покрывала густая растительность: черная щетина на лице, длинные черные волосы на груди, спине, руках и ногах. Он смотрел на девушку красными, налитыми похотью глазами из-под мохнатых бровей и напоминал демона, вызванного черным магом. Второй мужчина, склонившийся над ней и дышавший в лицо гнилью, был лет на пять старше своего товарища, менее волосатым и с очень темной кожей. Когда он улыбнулся, девушка увидела, что между его гнилыми зубами застряли остатки сырой рыбы.

— Боже! — хрипло прошептал Гон, уставившись на небольшой пушистый треугольник между раздвинутыми ногами девушки. — Можно подумать, она знала, что мы здесь ждем, и пришла поразвлечь нас. Под этой рванью она голая, как шлюха!

— Ребенок, — пробормотал второй, разрывая платье Аштарты спереди и обнажая ее маленькую грудь. — Посмотри. Я видел мальчишек с большими сиськами, чем эти!

— Да? — Гон облизал губы и погладил внутреннюю часть бедер девочки, затем схватил ее за бедра и раздвинул их еще шире. — А у тех мальчиков была такая аппетитная маленькая дырочка?