Манек наконец нашел в себе силы ответить:

— Кандасса, ты должна знать, что я попрошу у тебя самое ценное.

На мгновение глаза Аштары округлились, однако, подумав, она кивнула:

— Если ты хочешь этого, Манек, то да. Я давно считаю тебя честолюбивым человеком и давно ломала голову: любишь ли ты меня или просто желаешь сесть на трон Куша.

Полководец уже собирался ответить, но Аштара подняла руку, жестом приказав ему молчать.

— Это неважно. Теперь тебе должно быть известно, что мое сердце всегда принадлежало Кхайю. И... если он умрет, я не смогу больше жить. Я хочу, чтобы он жил здесь, в этом мире, пусть даже никогда не сможет стать моим мужем. За это я готова заплатить любую цену... Даже на таких условиях ты не откажешься назвать меня своей царицей?

— На любых, Аштарта.

— Значит, ты согласен? — в ее голосе звучала мольба. Она так надеялась, что Манек откажется.

— Я постараюсь справиться с этим. А когда я вернусь — с душой Кхайя или без нее — ты обещаешь сделать меня царем Куша?

Девушка опустила голову и кивнула, а потом подняла глаза и встретилась взглядом с Манеком.

— Да. И, если хочешь знать мое мнение, я считаю, что очень немногие в Куше могут стать лучшими царями, чем ты.

— Манек, — приблизившись, обратился к полководцу Имтра. Как обычно, старик едва волочил ноги, правда, голос его звучал резче, чем когда-либо доводилось слышать Манеку. — Ты станешь царем, если вернешься! Ты, конечно, понимаешь, что твое возвращение не гарантировано? Никто не может сказать, что ожидает тебя в следующей жизни. Ты можешь погибнуть. Шансов выжить не так уж много...

Глава 6

Путешествие во времени

— Как это произойдет и когда? — поинтересовался Манек. — Моя армия стоит лагерем там, где когда-то росли леса Кемета, а тысячи воинов Кхайя ждут у стен Асорбеса. Хотя там находятся вожди племен, составляющих наши армии, воины не будут ждать вечно. Кто передаст им твои приказы, Аштарта, и что именно ты им прикажешь? Без полководцев армия превращается в толпу и...

— Если все пройдет гладко, то армиям не придется долго ждать своих полководцев, — проговорил Имтра. — Пока армия Кхайя стоит у стен Асорбес, фараон останется в пирамиде. Пусть подождет! А на остальные твои вопросы могут ответить только мудрейшие.

Вперед вышел нубиец и сказал низким грудным голосом:

— Ты должен довериться нам, Манек Тотак. Мы совершим ритуал на рассвете с восходом солнца. Если что-то пойдет не так, его можно будет повторить на закате. Однако все должно получиться. — Маг уставился на Манека огромными темно-карими глазами. — Я — маг заговоров. Я приду за тобой на рассвете и приведу тебя сюда, в шатер Аштарты. Ты уснешь, и во сне я заставлю твой разум убедиться в важности поставленной задачи, чтобы ты не забыл о ней в своей новой жизни, а исполнение стало твоей целью.

Закончив речь, нубиец отступил, снова встав рядом с другими магами.

— Остался лишь один вопрос, — сказал желтокожий маг Имтре.

— Да! — кивнул Имтра и повернулся к Аштарте. — Кандасса, когда Манек найдет Кхайя в будущем, ему потребуется инструмент, чтобы отделить истинную суть Кхайя. Ка, конечно, будет принадлежать Кхайю, но наш Кхай будет спать. Нужно показать ему что-то знакомое, чтобы он проснулся!

Аштарта задумалась, нахмурилась, покачала головой и уточнила:

— А что именно?

Имтра повернулся к семи мудрейшим. Желтокожий маг взял в руки маску, лежавшую на мягкой подушке.

Это был золотой лик Аштарты, который должен был закрыть ее лицо после смерти. Кандасса потребовала изготовить ее на тот случай, если армия фараона разобьет ее войско. Она бы не пошла в рабство, а убила себя в пещере в горах. Умирая, она надела бы на лицо эту маску. Ее тело разлагалось бы, а лицо осталось прекрасным, скрытое под золотой маской, и царица попала бы в следующий мир такой же красивой, как была в этом.

— Твоя маска, царица! — ответил Имтра. — Она идеально подходит для этого.

— Моя маска? Но как мы можем послать твердый;, осязаемый предмет вслед за Ка Кхайя сквозь столетия? Я не понимаю.

Имтра улыбнулся, и его лицо сморщилось, как старая кожа.

— Мы не собираемся никуда посылать маску, кандасса, а просто положим ее в ящик из твердого дерева и закопаем в землю. О том, где она зарыта, будут знать только двое — я и Манек Тотак. Когда Манек проснется в будущем, то вспомнит о маске — об этом позаботится маг заговоров. Манек выкопает ее. Когда же он найдет Кхайя, тот увидит маску...

— И все вспомнит! — закончила фразу Аштарта. — Прекрасно! Но...

— Ваше Высочество?

— Пусть это будет не только маска. Взгляните... — она показала на правую руку лежащего без движения полководца. — Кхай носит кольцо. Он носил его еще мальчиком и ни разу не снимал с пальца. Вы видите, как глубоко оно врезалось в кожу? Это кольцо подарил ему отец. Снимите его!

Послали за лекарем. Появившись в шатре, он обильно смазал маслом средний палец на правой руке Кхайя, а потом осторожно снял тяжелое золотое кольцо, которое навсегда оставило след на руке полководца. На внешней поверхности кольца тускло поблескивал в свете ламп выпуклый анк [2] .

Да, кольцо подойдет, — кивнул Имтра. — Кхай был родом из Кемета. А жители этой страны верят, что такой крест защищает их. Раз уж кольцо не помогло Кхайю в этой жизни, давайте молиться, что оно лучше послужит ему в следующей.

— Манек, — протянув руку, повернулась Аштарта к молчащему полководцу, — дай мне твое кольцо.

Не говоря ни слова, Манек снял с пальца серебряное кольцо и протянул царице. Аштарта отдала оба кольца Имтре и сказала:

— Пусть они будут закопаны под покровом ночи сегодня же. А ты, Манек, хорошенько запомни место.

Возвращайся окружной дорогой. Завтра, на восходе солнца мы проведем ритуал. А затем...

Царица повернулась к желтокожему магу.

— Сколько вам потребуется времени? — уточнила она.

Маг сложил длинные пальцы пирамидой и несколько секунд молча разглядывал их.

— Если все пройдет хорошо, кандасса, — прошептал он, — то превращение произойдет мгновенно. Как бы далеко ни ушел дух Кхайя Ибизина, как бы далеко ни пришлось идти за ним Манеку Тотаку, сколько времени ни потребовалось бы Манеку искать эти захороненные предметы, а потом искать Кхайя — во всем этом время не играет роли, потому что когда Ка Кхайя и Ка Манека вернутся, они будут притянуты в это место и в это время. После того, как мы проведем ритуал, Манек будет напоминать восковую фигуру, точно так же, как сейчас полководец Кхай. Затем, если все пройдет нормально, оба проснутся!

— Если все пройдет нормально, — повторила царица дрожащим голосом, готовая расплакаться. — Так много неясности. Что может пойти не так? Скажи мне.

Маг покачал своей огромной головой.

— Мы никогда раньше не проводили подобного ритуала, дитя мое. И...

— И невежество опасно? Ты это хотел сказать?

— Кандасса, у нас есть только один шанс вернуть к жизни Кхайя Ибизина, вернуть его Ка в наше время.

Если же наш план провалится...

Он с грустью покачал головой. Аштарта повернулась к Имтре.

— А теперь иди, старик, — приказала она. — Сделай все, что требуется.

Старый маг посмотрел на Манека Тотака, и полководцу показалось, что глаза старика внезапно подернула пелена.

— Пойдем, Манек, — позвал Имтра. Он первым покинул шатер, растворившись в вечерних сумерках. — Нам нужно найти подходящее место, чтобы захоронить сокровища. А затем тебе следует поспать.

— Поспать? — переспросил Манек. — В эту ночь я не буду спать. После того, как мы закопаем в землю маску и кольца, я должен буду уехать. Деревня Тона Эмахла недалеко отсюда, на западе, за холмом Дах-Бхас.

— Это так, — согласился Имтра. — Но что ты собираешься там делать?

— Тона убили, когда мы сражались против армии фараона на равнине. После него не осталось сына, продолжателя его рода. А вдова Тона не знает об этом.